Глава 4. Болото

До острова они добрались довольно споро и без особых приключений. Ну, разве можно назвать приключением троекратное погружение в замечательно густую, пахнущую падалью, теплую жижу по самые уши. Так, мелочи и не более того.
Едва успев выбраться на твердую и относительно сухую поверхность островка, Зуко немедленно занялся одеждой. Он высушил ее, испарив влагу, и ощутил, что она, одежда, стала раза в два тяжелее и покрылась твердой коркой, к тому же нещадно смердела. «Радость» принца по этому поводу была столь велика, что он бы с удовольствием что-нибудь поджег, только вот нечего – одна вода вокруг. Катара же ухитрилась стряхнуть грязь вместе с водой и выглядела более пристойно, хотя окружающего воздуха тоже не озонировала. Девушка хотела было помочь и спутнику освободиться от килограммов налипшей болотной глины, но опоздала - юноша к тому времени уже умудрился запечь ее в непробиваемый керамический панцирь и теперь выглядел довольно забавно.
- Что? – с вызовом спросил он, заметив веселых бесенят, отплясывающих джигу в глазах девчонки.
- Ничего, - скромница потупила глазки, борясь с приступом смеха. – Есть хочется…
Спасибо скорняку, изобретшему непромокаемые кожаные мешки! Жалкие остатки хлеба не пострадали при переходе через болото и все еще годились в пищу, за что и были мгновенно уничтожены двумя голодными подростками. Подобрав с ладони последние крошки, Катара стала осматривать их временное пристанище в поисках места, где можно было бы устроиться на ночлег с наибольшим комфортом, парень же тем временем отколупывал намертво влипшую в ткань зеленую грязь.
Болото располагалось на совершенно горизонтальном плато и было в принципе не понятно, как оно уместилось на этом относительно небольшом склоне не самой огромной горы в Мире. Но на этом странности не заканчивались, напротив, их здесь было столько, что у желающего их перечислить не хватило бы пальцев на обеих руках. Чего только стоит импровизированная «крыша», покрывающая не только пространство над этой ничтожной частичкой суши, но и простирающаяся над всем довольно большим водоемом. «Крыша» эта, представляющая собой переплетение каких-то растений, похожих на лианы, непонятно на чем держалась, и у стороннего наблюдателя создавалось впечатление, что она парит над землей, нарушая все мыслимые и немыслимые законы физики. Сам же остров был невелик, шагов сорок по периметру, в центре обреталось погибшее, наверное лет сто назад, совершенно сухое, корявое дерево, крона которого терялась в высоте, а ствол был испещрен морщинами и изъеден жуками-короедами. Места для отдыха совершенно не было, и девушка решила подобрать с земли валежник, что бы хоть как-то обустроить привал…
Пока молодые люди занимались своими делами, там, в другой жизни, участниками которой они были всего сутки назад, наступила ночь. В качестве напоминания о существовании свежего воздуха, неба, ветра и светил в этом зловонном аду остались только белые полосы лунного света, пробивающиеся в прорехи переплетенных лиан, и добавляющие лишний элемент потусторонности в этот и без того зловещий пейзаж. Лес, окружавший трясину, превратился в неприступную черную стену. Туман, растекшийся над болотом, сгустился. Его фосфорическое свечение стало переливчатым, меняя спектр от светло-желтого до голубого, из-за чего казалось, что он движется в немой и пугающей пляске вокруг островка, не нарушая, однако, его пределов. То тут то там над поверхностью воды вспыхивали и гасли синие огоньки, тишину нарушали редкие стоны опускавшегося на дно ила и булькающие звуки вырывающегося на свободу болотного газа…
Сложив из подручного материала какое-то жалкое подобие лежака, Катара в задумчивости уставилась на дело рук своих, спальное место было мало, но веток вокруг больше не было…
Закончивший увлекательное занятие по очистке одежды Зуко, недолго думая, расстелил плащ и улегся на импровизированный мат. Девушка просто онемела от такой наглости.
- Это мое… - дар речи вернулся к ней не сразу.
- Зачем кричать, здесь достаточно места для двоих…
- Ты на что это намекаешь! – Катара фыркнула и, скрестив руки на груди, отвернулась от нахала, краем глаза продолжая наблюдать за его реакцией.
До юноши не сразу дошел смысл сказанного, а когда это произошло, предательская краска залила лицо. «Все девчонки - дуры», - мозг выдал свежую для подлунного мира мысль.
- Да пожалуйста, - Зуко повернулся на бок и укрылся остатками плаща. – Можешь спать стоя, как боевая лошадь.
«Как стыдно», - увидев недоуменно-смущенное выражение лица парня, девушка сконфузилась. Постояв, для приличия, еще немного, она молча легла рядом и тут же получила свою порцию «одеяла». Спиной Катара почувствовала, как принц усмехнулся, но проверять догадку не стала, просто тихо улыбнулась сама себе и закрыла глаза…
* * *
Костер весело потрескивал, и мелкие искры взлетали прямо в темно-синий шелк звездного неба, где пропадали безвозвратно. Четверо путешественников сидели вокруг очага, пили женьшеневый чай, их мысли подобно искрам уносились вдаль, каждый думал о своем, но всех одинаково интересовала судьба их пятой попутчицы.
- Как там Катара, интересно…, - не то спросила, не то пригласила к диалогу Тоф.
- Я думаю, что у нее все хорошо. Интересно, она уже добралась до Вонга? – сказать «они» у Аанга язык не поворачивался, хоть он и знал, что его подруга не одна.
- Надеюсь, им не придет в голову заночевать на болоте, - излишне осведомленно заметил единственный взрослый человек в этой довольно разношерстной компании.
Три пары ставших внезапно недоверчивыми глаз уставились в лицо старого генерала.
- Вы что-то знаете? Чем опасно это болото? Оно большое? Почему там нельзя ночевать? – вопросы сыпались на него как горох из разорванного мешка.
Айро вздохнул и, внимательно оглядев детей, начал рассказ.
- Я был в этом месте, давно. Так давно, что сейчас вряд ли его найду, но то, что там видел, я запомнил на всю жизнь. Места там глухие. Мертвые места. Ничего живого там нет, ни птица не пролетит, ни зверь не пробежит, даже насекомые обходят проклятый лес стороной. Рассказывают, что это пристанище душ умерших грешников, тиранов и убийц, но возможно, что это неправда. Не вся правда…
Плавный рассказ захватил слушателей, и они внимали старику, широко раскрыв глаза, а кто и рот. В скором времени рассказчик добрался и до главного.
- Но единственное действительно опасное место в проклятом лесу - это болото. Сколько жизней оно отняло, сколько жаждущих вкусить славы и денег и просто несчастных людей пропали в этой зловонной луже. Каждый из них хотел получить совет от старика Вонга, но дошли до него лишь единицы. Все беды происходят от болотного газа, который вызывает галлюцинации, но не простые, а настолько реальные, что только редкой силы души человек сможет им противостоять…
Повествование продолжалось еще долго и только заполночь путники улеглись, и снилось каждому свое, но засыпали все с одной мыслью: «Катара, миленькая, не спи…». И только старый маг огня добавил к этой своеобразной молитве еще одно имя.
* * *
Если вложить в мысль достаточно энергии, то она обязательно долетит до адресата. Может, по этой причине, а возможно совсем по иной, но молодые люди распахнули глаза, едва только стрелки на часах во дворце Хозяина Огня разошлись, и время перевалило за полночь. Расстояние между синим и золотым не превышало ширины ладони, сильная рука свободно лежала на тонкой обнаженной талии… Такая близость, пусть даже невольная, испугала обоих, резко сев на своем неудобном ложе, подростки огляделись, пытаясь понять, что же их разбудило. На болоте установилась непривычная безмятежность, трясина словно замерла в ожидании чего-то, только туман продолжал бесшумно танцевать вокруг острова. Но не сама тишина нарушила их сон, было в ней что-то томительное и опасное, от чего заходилось в бешеном ритме сердце и леденела душа. Безмолвие было недолгим, внезапно дети услышали тихий плеск, который нарастал и становился все отчетливей, и вскоре можно было уже разобрать даже сопровождающее его неясное бормотание и покашливание. Маги встали в боевые стойки, бурчание стало членораздельным, а ожидание рвало нервы, натянутые как струны…
- Не-е-ет, такая сырость не доведет до добра… И это с моими-то больными суставами…, - на берег отдуваясь вышел мокрый и грязный человек, развернулся спиной к острову, скорее всего даже не заметив на нем посторонних, и присел, стаскивая с ног сапоги и выливая из них воду. – Ну, теперь точно будет все кости выкручивать…
- Кто Вы? Что Вы здесь делаете? – громкий голос юноши в тишине прозвучал угрожающе.
С нежным «плюх» обувка окунулась в трясину. Мужчина подскочил на месте как ужаленный, и, развернувшись еще в прыжке лицом к детям, уставился на них широко открытыми от испуга зелеными глазами.
- Меня зовут Тин Пу, я поставляю продукты старику Вонгу, - он поднял повыше зажатый в правой руке мешок и улыбнулся. – А Вы, я так понимаю, тоже к нему?
Маги вышли из стоек и представились, при ближайшем рассмотрении пожилой поставщик продуктов оказался довольно милым и болтливым мужичком. Круглое лицо с пуговкой носа и большими нереально зелеными глазами вызывало доверие, бархатистый голос успокаивал, но все же было в нем что-то, что насторожило Катару, что-то, что украдкой царапало ее душу и не позволяло расслабиться в его присутствии. «Гость» громко и долго радовался столь неожиданной, но от этого не менее приятной, встрече, и даже предложил «хозяевам» подкрепиться чем-нибудь из запасов Вонга, но те хором вежливо отказались.
- Так что вам понадобилось от этого старого колдуна? – прищурив глаз, с некоторым недовольством, вызванным, возможно, отказом разделить с ним трапезу, спросил мужчина.
- У нас к нему дело.
- Одно на двоих? Вы не подумайте ничего, я просто удивлен. Всем известно, что Вонг выполняет просьбу только одного человека, самостоятельно дошедшего до него, - при этих словах Зуко и Катара переглянулись и ошарашено уставились на Тин Пу.
- А если…, - задать вопрос девушка не успела.
- У нас одно дело. И давайте ложиться спать, день был очень тяжелым, - принцу, по всей вероятности, общительный мужичок тоже не понравился.
Парень решительно лег на свое место, повернувшись к гостю спиной, но предусмотрительно подтянув ножны поближе к правой руке. Катара присела ближе к дереву, облокотившись на него, по правую руку от юноши, а по левую расположился странный попутчик, девушка смежила веки и задремала. Испарения, поднимавшиеся над болотом, разбудили жажду, и только маг воды, не открывая глаз, нащупала бурдюк, как ее внимание привлек тихий шорох и неприятный утробный звук, похожий на клекот. Осторожно открыв глаза, девушка увидела, как Тин Пу склонился над неподвижно лежащим юношей, в руке блеснуло короткое лезвие, намерения гостя уже не вызывали сомнений и одним отточенным движением вода из бурдюка, превращенная в лед, достигла своей цели. Отрубленная конечность, брызжа кровью, покатилась Катаре под ноги...
Это была уже не человеческая рука, кости пальцев удлинились, кожа сморщилась и приобрела землистый цвет, острые изогнутые когти все еще скребли землю. Девушка перевела взгляд на нападавшего – от добряка Тин Пу не осталось и следа, она смотрела в светящиеся глаза злобного и мерзкого чудовища, с клыков которого капала слюна, а горло в предвкушении вкусного обеда издавало мерзкие звуки.
- Безумная, зачем ты помешала мне, - морда упыря приняла несчастное выражение, можно сказать, что он был обижен за такое несправедливое обращение. – Он – препятствие между тобой и артефактом, а препятствия надо убирать. И потом, тебе что, жалко для меня маленький кусочек свежей мертвечинки?
Не слушая и не разбирая дороги, Катара бросилась на врага, попутно поднимая огромную волну, которая и решила дело, смыв вурдалака за пределы острова. Под нечеловеческий хохот, многократно отраженный непонятно откуда взявшимся эхом, девушка взглянула на все еще лежащего без движения Зуко и, вспомнив последние слова Тин Пу, пнула ногой пустой бурдюк, вынула из ножен один из мечей и занесла его над головой несчастного парня…
* * *
Зуко падал с высокой скалы, от ветра перехватывало дыхание, когда воздуха в легких совсем не осталось, юноша понял, что это не сон. Открыв глаза, он увидел Катару с занесенным над ним оружием… Голоса для крика не было, не осталось даже сил сопротивляться, мозг отказывался работать, перед глазами все плыло, и вот уже он ничего не видит вокруг себя, ничего, кроме синих, блестящих от слез глаз его убийцы… Через мгновение в легкие ворвался долгожданный воздух, а еще через секунду тело обрело способность двигаться и он смог сесть. Девушка, выронив палаш из обессиливших от страха пальцев, опустилась рядом с ним на колени и заплакала, громко, навзрыд.
- Что это было? – юноша поднес к глазам сухие ветви, чуть не погубившие его и вдруг, увидев лежащую поодаль отрубленную кисть, догадался. – Это Тин Пу?
Катара кивнула и вытерла глаза, первый шок прошел.
- Спасибо. Ты второй раз спасаешь мне жизнь, - слова благодарности срывались с губ на удивление легко, Зуко захотелось протянуть руку и смахнуть слезинку с ее щеки, но он вовремя себя остановил.
Но девушка уже не обращала на него внимания, она смотрела на что-то находящееся у юноши за спиной. Принц обернулся и увидел, что от переливающегося марева стали отделяться сгустки, они темнели, становились более плотными, словно наливаясь объемом, приобретали цвет и форму. И вот уже молодые люди видят перед собой тронный зал Хозяина Огня, огненную завесу, и семью из четырех человек на коленях перед троном, и вот уже маленькая Азула показывает приемы огненной магии своему деду…
- Я уже видела такое. На другом болоте, - Катара, не отрываясь, наблюдала, как мальчик терпит фиаско, а мама успокаивает его. – Это картинки из прошлого и будущего. Они показывают, что мы пережили, что нас волнует, что ждет в дальнейшем.
Почему-то Зуко вдруг захотелось провалиться сквозь землю, только бы не видеть своего позора, пережитого более семи лет назад, а главное, ему совсем не хотелось, что бы она знала об этом.
- Какой же ты упертый, не сдаешься. Молодец, - парень внимательно взглянул на спутницу, девчонка не издевалась, на ее лице было написано искреннее восхищение. – Хотя, об этом можно было догадаться по тому, как упорно ты нас преследовал.
А болото все не унималось, оно, словно решив окончательно свести детей с ума, поднимало из своих пучин все новые болезненные воспоминания. Дворец сменился ледяной пустыней, красивая женщина с голубыми глазами стояла между воином в красной, украшенной рогами, маске и своей дочерью. Огненный залп, и бездыханное тело падает на обагренный кровью снег…
Катара отвернулась, скрипнув зубами, а принц страны огня широко открытыми глазами как бы впитывал происходящее и, не смея посмотреть в глаза визави, спросил:
- Почему ты спасла меня?
- ЭТО сделал не ты… Не знаю…
- Но…
- Чего ты сейчас добиваешься, Зуко? Что ты хочешь от меня услышать? – девушка говорила очень тихо, но звучало это довольно угрожающе, и принц замолчал, так и не разгадав эту загадку.
Больше часа неведомая сила щекотала юным магам нервы, позволяя лучше узнать себя и своего врага, больше часа молчали они, рассматривая картины, создаваемые этим странным туманом. Только одна сцена нарушила абсолютную тишину, когда Катара увидела, как юноша заработал свой шрам, она не выдержала…
- За что? Как это возможно? – ее душили рыдания, а слезы застилали глаза, на Зуко она при этом смотреть избегала, зато он с нескрываемым удивлением и непониманием таращился на мага воды.
И на этот раз у него хватило ума понять, что этот вопрос она задавала сама себе, пытаясь осмыслить то, что по ее мнению осмыслению не поддавалось… «Какой же величины сердце надо иметь…», - тут сюжет снова сменился и, видя, как Урса, постучав в дверь царских покоев, поднесла Азулону чай, от которого тот больше не проснулся, принц вскочил на ноги.
- Нет! Мама! Зачем?!
Женщина обернулась на крик, улыбнулась и пошла навстречу сыну. Шаг. Еще шаг. И вот она уже ступила на берег и, раскинув руки для объятий, практически вплотную приблизилась к юноше. Зуко, не веря своим глазам подался вперед, мама, его мама была здесь, во плоти… Водяной хлыст разрубил фигуру пополам и видение рассыпалось в прах, словно его и не было, а принц увидел Катару, стоявшую в боевой стойке с выражением решимости на лице…
- Зачем ты это сделала? – не выдержав напряжения, парень упал на колени и закрыл лицо руками.
Нет, он не плакал, он давно уже не плакал, если только от ярости, а сейчас просто пытался разобраться с сумбуром, царившем в голове, но она-то этого не знала… Через мгновение теплые и нежные руки гладили его по волосам и тыльным сторонам ладоней, трясли за плечи.
- Зуко, она не настоящая, это просто мираж, понимаешь. И потом, у нее были на то веские причины, она спасала тебя, твою жизнь, - зачастила Катара, едва успевая вдыхать воздух между фразами. – За любимого человека можно и умереть, и убить.
Девушка, подчиняясь необъяснимому порыву, обняла врага за шею, прижала к груди и поцеловала в макушку, как маленького ребенка, как брата. Почти как брата.
- Смотри, Зуко! Это вообще может быть неправдой! Смотри, это, например, просто вздор, - она схватила его за подбородок и повернула голову в сторону нового видения. – Мы бредим! Этого же не может быть, значит, и твоя мама не убивала Хозяина Огня!
Логики в таком заявлении было ничтожно мало, но в чем-то девчонка была права. Посреди болотной жижи, облаченные в кипенно-белые царственные одежды, целовались двое молодых людей, коронованные на престол страны Огня, целовались без стеснения и зазрения совести. Они выглядели совершенно счастливыми, что так не соответствовало их траурному наряду.
- Ну, убедился? – девушка засмеялась. – Ну что такое должно произойти, что бы в моих волосах засверкала корона жены Хозяина Огня… Это же абсурд.
- Абсурд…
Зуко не вынимал своих рук из теплых ладошек, он верил тому, что видел, почему-то хотел верить. И еще ему захотелось совершить поступок, который точно не будет одобрен, и самое забавное, что его не поймет никто, даже Катара…
«Что со мной? Он – враг… Он едва не убил Аанга…», - она что-то говорила и говорила ему, только чтобы прогнать тоску из золотистых глаз, тоску, которая съедала его душу и разрывала с недавнего времени и ее сердце. Почему-то ей вспомнился старый генерал, обучающий аватара магии Огня, в памяти вспыли его слова, все, что он говорил о племяннике. «Он не такой плохой, он просто издерган и очень устал», - то ли успокаивая свою совесть, то ли подводя итог под остальными размышлениями, вдруг подумала маг воды. Почему ей в голову пришла подобная мысль, она понять не успела…
Лазурные глаза, обрамленные частоколом густых ресниц, внезапно оказались совсем близко, рука юноши ощутила прикосновение шелка черных как смоль волос, их губы соприкоснулись…
Пощечина отрезвила принца, молодые люди вскочили на ноги, разбежались по разным концам острова и замерли там, обдумывая случившееся.
* * *
плакать от бессилия. Девушка понимала, что происходит с ней что-то такое, с чем придется бороться, разрывая душу в клочья, слишком уж привязалась она к этому вздорному мальчишке. Ее сознание словно раздвоилось, сердце рвалось на другой край островка, а холодный разум вполне обоснованно говорил о невозможности и абсурдности случившегося. Обернувшись, что бы украдкой взглянуть на своего врага, Катара с ужасом увидела, что парень вошел в воду, явно собираясь продолжить путешествие без попутчицы, а в небольшом отдалении от берега скалил зубы Тин Пу. Словно не замечая опасности, принц шел прямо в лапы к вурдалаку…
Огромная волна, поднятая магом, вынесла его прямо ей под ноги. Пока присевшая над неподвижным телом девушка пыталась понять, что произошло, Зуко резко открыл глаза, вскочил и, вынув палаши, напал на свою спасительницу. Катара, встав в боевую стойку и используя имеющуюся в резерве болотную воду, предприняла попытку вразумить нападавшего, но терпела одну неудачу за другой, она не могла достойно сопротивляться магу и воину. «И откуда у него только взялись такая сила и умение», - недоумевала девушка, отражая особо изощренную атаку, и со страхом наблюдая, как огонь, словно стекающий с палашей, поджигает влажную губку под ее ногами…
Зуко потрогал горящую огнем щеку. Кожа под глазом опять лопнула и, вытерев выступившую кровь, парень ухмыльнулся. Странно, но впервые за последнее время он был счастлив. «Трудности. Опять трудности. И спросить не у кого, - юноша заложил руки за спину и смотрел на туман, переливающийся всеми цветами радуги. – Мне все достается не просто. Но настойчивости мне не занимать…». Логичные в его положении мысли о некоторой, мягко сказать, невыполнимости желания даже и не думали прийти в голову упрямцу. Думать наперед он никогда не умел, а чувства, охватившие его сейчас, были настолько необычны и радостны, что размышлять вообще не хотелось. Шум разгорающегося за спиной пламени удивил. «Как она умудрилась поджечь почву?», - через мгновение принц уже подбегал к девушке, стоявшей в огненном кольце…
Катара смотрела в лицо врага, ожидая чего угодно, только не того, что произошло. Чьи-то сильные руки обхватили ее сзади и потащили прочь от места боя. Над ухом раздался взволнованный шепот:
- Все в порядке, мы просто надышались болотным газом, отсюда надо уходить, немедленно.
И, взявшись за руки, молодые люди понеслись, не взирая на преграды в виде топей и деревьев, вперед, через болото, потом вверх по склону. Ободрав до крови руки и вконец испортив одежду, маги добрались-таки до своей цели. На фоне внезапно открывшегося рассветного неба чернела каменная избушка – дом колдуна Вонга. Подростки, совершенно обессилев, повалились на мягкую, а главное – живую траву, и с упоением вдыхали кристально чистый воздух…

Глава 5. Сумасшедший старик

Свежий горный воздух после зловония проклятого леса казался сладким и упоительно вкусным. Лежа на спине и наблюдая за медленным угасанием звезд на светлеющем небе, девушка размышляла обо всем приключившемся за последние дни. Сейчас, когда разум практически освободился от воздействия ядовитых испарений, сказать точно, что из произошедшего и увиденного случилось на самом деле, было уже невозможно. Неоспоримым оставался только один эпизод, о котором напоминали горящие глаза ее попутчика и свежий шрам на его же левой щеке. «Я помню вкус его губ, - Катара вздохнула и украдкой посмотрела на юношу. – Значит, это правда. Какой ужас…». От внимательного взгляда не укрылись ни сурово сдвинутые соболиные брови, ни внезапно заливший красивое личико румянец. И от этого румянца душу принца переполнила, какая-то по-детски беспричинная радость.
- Нам пора. Уже совсем рассвело, - вставать ему не хотелось, но действительно надо было двигаться дальше, тем более, что цель была уже так близка.
Девушка молча кивнула и поднялась. Последнее усилие - и вот они уже стоят на вершине, а под их ногами раскинулся целый мир, о существовании которого они успели позабыть. Лучи только что оторвавшегося от горизонта светила ласково и, как бы невзначай, освещали и реку, лениво несущую свои воды в океан, и деревья с резными кронами, и горную гряду с причудливыми тенями ущелий и плато. Мир, омытый ночным дождем, осторожно, словно нехотя, просыпался, в лесах уже пели невидимые глазу птахи, а где-то в деревне уже потягивался, наверное, в своей постели старый рыбак, привыкший удить рыбу на утренней зорьке. И было в этом пейзаже столько очарования, столько мирной неги и спокойствия, что хотелось взлететь, словно птице, и парить над этой красотой, купаясь в лучах восходящего солнца и вдыхая ароматы плодоносящих садов, цветущих ирисов и влажной земли.
- Посмотри, Зуко, какое великолепие, - Катара повернула к спутнику лицо с сияющими от восторга глазами. – Как прекрасна твоя земля!
Она так и сказала «твоя земля», и от этих слов защемило сердце, и вспомнилась война и кровь, которая тоже была присуща «его земле», вспомнился отец, сестра и … мама. В этот момент солнце озарило площадку, на которой они стояли и Зуко смог, наконец-то, разглядеть свою попутчицу при естественном, так сказать, освещении.
- Ты бы себя видела, - звонкий смех разнесся по долине, многократно повторенный безжалостным эхом.
Удивленная без меры девушка повернулась к заливающемуся парню, собираясь сказать этому нахалу все, что она о нем думает, но, не удержавшись, расхохоталась сама. Себя она, конечно же, видеть не могла, но то, как выглядел ее спутник, наводило на вполне логичные мысли, что и она от него не далеко ушла. На густо перемазанном пыльцой лице шрам от ожога был практически незаметен, слипшиеся от болотной жижи волосы грустно зеленели в солнечных лучах и только чистые золотистые глаза контрастировали с общим фоном. На одежду же смотреть вообще не хотелось, рваная и грязная, она не добавляла к образу принца ни благородства, ни величия.
- Я никогда не слышала, как ты смеешься, - язык бежал впереди разума. – У тебя красивый голос, когда не свирепствуешь.
«Великие духи, что я несу. Зачем?», - глядя в расширившиеся от удивления зрачки юноши (еще бы, два комплимента подряд), Катара злилась на себя за неосторожные слова.
- Я тоже впервые вижу тебя такой… такой…, - промучившись некоторое время, он наконец подобрал нужное определение: - веселой.
Этакий неумелый обмен взаимными приятностями привел обоих в замешательство. Неловкая пауза затянулась…
- Редко к нам заходят столь оживленные гости, - обернувшись на голос, юные маги увидели перед собой пожилую женщину с радушной улыбкой на лице. – Добро пожаловать, молодые люди…
* * *
Следуя за пухленькой, похожей на румяную сдобную булочку, старушкой, путники приблизились к дому. Оттуда, снизу, избушка выглядела несколько иначе, но подростки, не сговариваясь, списали эту странность на причуды одурманенного болотом мозга и плохое освещение. Пристанище колдуна напоминало обычный сельский дом с аккуратными зелеными ставенками, белеными стенами и неизменным атрибутом здешних мест – огромной крытой террасой, украшенной симпатичными фонариками и изобилием цветов.
- Вы пришли к моему мужу за советом, - скорее утвердила, чем спросила хозяйка. – Сюда все за этим приходят.
- Его можно увидеть? – близость цели рождает нетерпение и заставляет забыть о приличиях. Даже принца… – Мы спешим…
- Вонг сейчас занят. Да и вы, наверное, проголодались с дороги, - оглядев гостей с ног до головы, женщина сморщила пуговичный носик и, ни сколько не стесняясь, добавила: - Вам не мешало бы привести себя в порядок. Пойдемте.
Проведя молодых людей внутрь уютного жилища и вручив каждому по изумительно мягкому халату и куску мыла, развела их по разным туалетным комнатам…
Уже через час отмытые до блеска и благоухающие дети в чистой и сухой одежде (и как только Венг, так звали жену колдуна, успела все это проделать), чинно восседали на террасе, наслаждаясь хорошо прожаренной курицей и жасминовым чаем с потрясающе вкусными хлебцами. После окончания трапезы, пожилая женщина, пристально посмотрев на подростков и хитро прищурившись, словно сумев разглядеть в их глазах, что-то им самим не ведомое, предложила:
- Хотите, я вам погадаю?
Две ладони одновременно протянулись к ней, то ли это был гипноз, то ли неуемное юношеское любопытство, но такая поспешность и слаженность рассмешили ворожею.
- Не все сразу, - вежливо кивнув юноше, старушка поднесла к лицу руку Катары.
- У тебя очень интересная судьба, девочка. Интересная и сложная. Ты станешь женой могучего мага, но только после того, как предашь друга и убьешь врага. А если у тебя не хватит на это душевных сил, тогда тебя ждет смерть. Проще говоря, милая, твое сердце будет биться рядом только с одним мужчиной, либо он, либо – никто. Не упусти же свою судьбу, она давно стучится в твою дверь, но ты гонишь ее прочь…
«Великий маг – Аанг? – девушка отрешенно уставилась в стену, пытаясь разобраться в услышанном и хоть как-то его осмыслить. – А враг? Озай? Так мне никогда его не победить. Зуко?!».
- Теперь Ваша очередь, молодой человек, - едва взглянув на ладонь юноши, гадалка покачала головой. – Ваши страдания подошли к концу, принц Зуко, но… Линия Вашей жизни оборвется, совсем скоро, если вы не выполните предначертанного судьбой. Ваш удел – предательство, и выбор будет ужасен: предать любимого человека, чьего расположения Вы с таким трудом добьетесь, или погибнуть…
Горестно вздохнув, Венг оставила молодых людей разбираться в своих мыслях и сойдя с террасы наклонилась над розовым кустом, растущим поодаль.
- Дети, посмотрите. Это может быть для вас интересным, - ее звонкий не по годам голос вернул магов из забытья.
Когда подростки подошли к растению, то с удивлением увидели, что на нем нет ни цветов, ни бутонов, обычный, ничем не примечательный куст. Обернувшись, что бы поинтересоваться у хозяйки, чего же в нем такого она нашла, они застыли, пораженные открывшимся зрелищем.
Ни старушки, ни террасы, ни милого домика не было и в помине, все, что осталось – это приземистая, поросшая мхом избушка, сложенная из необработанного камня, и две котомки, наполненные провизией, сиротливо лежащие у ног…
* * *
Терпимость и рассудительность никогда не относились к добродетелям принца страны Огня. Ну, как говорится, не жили богато, не стоит и начинать! Сжатые кулаки, скрежет зубов и пламя из тонких, благородных ноздрей – его Высочество изволили гневаться… Катара же, спокойно пожав плечами, словно говоря «ну и какой смысл?», плавно обошла плюющегося огнем спутника и постучала в покосившуюся, обитую позеленевшей от старости медью, дверь. Вопреки законам жанра та без зловещего скрипа или других соответствующих случаю спецэффектов поддалась, и молодые люди вошли в обитель старого колдуна.
- Господин Вонг, - девушка огляделась в поисках хозяина и, не найдя его, стала разглядывать комнату.
Помещение оказалось темным и тесным. По закопченным стенам были развешаны пучки всевозможных трав, связанные за хвостики мыши и еще какие-то твари, под самым потолком находился блеклый источник света – древняя засиженная мухами лампа из рисовой бумаги, местами порванная и смятая. Ноздри щекотал въедливый запах нюхательных солей в смеси с ароматами специй и экскрементов. Вдоль стен стояли потемневшие от времени, сколоченные из неструганных досок стеллажи. Обилие на полках керамических, стеклянных и каменных мисочек, баночек, бутылочек, стаканчиков и коробочек поражало воображение. Каждый предмет был снабжен соответствующей этикеткой, без стеснения и заботы о сохранении рассудка посетителя, раскрывающей секреты содержимого. Зуко, невольно разбирая иероглифы, впервые в жизни пожалел, что научился читать, право слово, в данной ситуации безграмотному человеку было бы куда более комфортно. На хорошо утоптанном земляном полу размещались большие глиняные сосуды, и пара пузатых бутылей синего стекла. Читать надписи, сопровождающие эти предметы, подростки поостереглись. Любопытство любопытством, а нервы дороже.
- Господин Вонг, - не своим, каким-то севшим, но достаточно громким голосом позвал начинающий терять терпение юноша.
Подозрительно знакомый хохот заполнил оставшееся от препаратов, предметов мебели и гостей пространство. От этого смеха у юных магов похолодела кровь и мурашки, величиной с хорошо откормленную утко-черепаху, замаршировали по коже. Через секунду из соседней комнаты, дверь в которую была скрыта грязной тряпкой, и поэтому осталась незамеченной при беглом осмотре, вышел хозяин этих покоев.
- О… какие гости…, - он, непрерывно хохоча, как-то боком подошел к застывшим от шока детям. – Сами Хозяин и Хозяйка Огня пожаловали в мои скромные апартаменты.
После этих слов, Вонг, отчаянно размахивая верхними конечностями и заплетая нижние в кренделя, попытался изобразить что-то вроде реверанса (да будет известно, достопочтимым читателем сей ерунды, что в то время даже и значения-то этого слова не знали). Катара, спрятавшись за спину, застывшего как соляной столб Зуко, прошептала:
- Он сумасшедший, да?
Вопрос был явно риторическим. Но все равно, парень, отчаянно соображая, куда бы втиснуть и свою тушку, да так, чтоб с фонарями искали – не нашли, кивнул в ответ. Когда же колдун подошел ближе, и молодые люди по нереально зеленым глазам и перевязанному запястью правой руки узнали в нем вчерашнего ночного гостя, желание спрыгнуть с ближайшей скалы стало просто маниакальным. И если бы не пропавшая неведомо куда дверь, то юные маги трусливо покинули бы поле боя, плюнув на мир во всем Мире и заблудших родственников. Но так как бежать было не куда, они спина к спине встали в боевые стойки и приготовились отражать нападение. Начать конструктивный диалог с мало вменяемым упырем Вонгом - Тин Пу никто не решался. А Катара так и вовсе впала в прострацию. Подметив, как девушка, округлив синие глаза, уставилась на жившую своей жизнью руку (ей просто не очень понравилось, когда рука, продемонстрировав ей «ай-яй-яй» корявым указательным пальцем, свернула остальные в оскорбительный кукиш), вурдалак беспечно заявил:
- Не волнуйся, прирастет, - с чего он решил, что Катара переживала именно по этому поводу, никто, понятно, выяснять не стал.
Задорно гикнув, старец подскочил на месте и принялся нарезать круги вокруг оторопело взирающих на него визитеров.
- У меня праздник! Огонь и вода, инь и янь, слившиеся воедино…, - это была чистая правда, ибо Зуко и Катара так вжались друг в друга, что между ними невозможно было протащить даже листок самой тонкой рисовой бумаги.
- Так что вам надо от старика Вонга? – резко прервав свою пляску, он ткнулся носом в лицо наследника престола, склонив голову на бок, словно большая, странная птица. Юноша шумно сглотнул.
- Я хотел узнать у Вас о своей маме…
- Твою маму зовут Урса. Следующий! – и вот старик уже тычет костлявым пальцем в девушку.
- Ну уж нет! Я и без тебя знаю имя своей матери, мерзкий старикашка, - Зуко разозлился не на шутку и, схватив колдуна за шиворот, подтащил его к себе. – Я хочу знать, где она!
- Нет ничего проще, Озай держит «любимую» жену в тюрьме на острове Линь. Иди и спасай. Но…, - хитро прищурившись и выдержав театральную паузу, Тин Пу добавил: - тебе для этого понадобится маг воды!
Вырвавшись из рук принца, он принялся прыгать на месте и хохотать, ритмично отбивая такт ладонями по грязным коленкам. Дождавшись, когда чудак натешится вдоволь, наблюдавший все это время за ним со скрещенными на груди руками юноша, снова подтащил его ближе и грозно заглянул в бегающие глазки.
- Ой, Ваше Величество, не гневайтесь, - писклявым голосом ерничал старик. – Чего хочет Ваша жена?
- Моя…, - парень запнулся. – Она хочет найти один артефакт - свиток магии огня.
«Откуда он знает, зачем я сюда пришла?», - смотреть на Зуко было стыдно, а на Вонга – страшно, пришлось разглядывать пол, слушая ответ.
- Вот держите, - откуда-то из грязного рукава показался пергамент. – Это карта. Артефакт рядом, но ты, девочка, его получишь только когда откажешься от него.
Радуясь удачной шутке, старик захохотал, извиваясь всем телом и ударив в ладоши с громким «пуф-ф-ф», исчез вместе с избушкой…
- Что это было? – Катара пребывала в растерянности, и от этого ее голос звучал немного жалостливо.
- Не знаю, но мы, по крайней мере, узнали о том, зачем пришли, - Зуко устало потер голову. – Ну что, пора в обратный путь?
Очередное «пу-ф-ф-ф» за спиной заставило их подпрыгнуть на месте.
- Я забыл сказать вам одну вещь. Обратной дороги через проклятый лес нет, - не переставая хихикать, Вонг медленно таял в воздухе, указывая рукой в сторону небольшого уступа. – Вам туда. Под землю. Для того и карта.
Невежливо плюнув на то место, где еще секунду назад находился забывчивый колдун, Зуко, подобрав с земли бурдюки и котомки, направился к чернеющей в скале пещере, Катара шла рядом.
Через мгновение на вершине этой странной горы остался только одинокий розовый куст с двумя великолепными цветками - голубым и алым…

Глава 8. Остров

Миллионы лет назад…

Существование чего-либо или кого-либо - это цепь постоянных катастроф и происшествий, случайных и закономерных, трагических и забавных. И ничто и никто не сможет прервать эту череду событий, ибо бытие в планетарном масштабе подобно вселенной: также вечно и бесконечно. Это тяжело понять и осмыслить, в это нужно просто верить…
Что двигало сознанием Homo sapiens, получившего в дар прекрасную голубую планету, когда он, с упорством спятившего осла, создавал и постоянно усовершенствовал оружие, и опять создавал и усовершенствовал? Жажда наживы, желание обладать неограниченной властью или банальная глупость? Мы этого никогда не узнаем - миллиарды лет и непреодолимые расстояния не позволяют нам это сделать, но одно можно утверждать наверняка: он не собирался уничтожать свой мир… просто так получилось… случайно… Осколки некогда великой цивилизации, подчиняясь законам физики, разлетелись по свету, подгоняемые энергией произошедшей катастрофы, чтобы стать очередным звеном в цепи бесконечных событий…
Метеоры и кометы живут своей жизнью, размеренной и неприхотливой, они летят в космическом пространстве по заданной неизвестно кем траектории. И нет ни конца, ни начала этому пути - вечность впереди, вечность позади. Но и в этой холодной закономерности есть место для случайностей. И вот дороги одного из обломков и вполне безобидной кометы сошлись в единой точке пространства. Комета победила, рассыпавшись на мелкие части, метеор продолжил свое бесконечное странствие, но закон цепочек уже сработал с точностью часового механизма.
Молодую планету населяли только растения и животные, будущий и вероятный ее убийца и желанное дитя – человек - еще не появился, когда небо над вулканической грядой посветлело в ночи. Мир словно сошел с ума, казалось, что само солнце решило покинуть привычное место и приближается теперь, сопровождаемое шипением, громовыми раскатами и ярким светом. Вспугнутые твари, звериным чутьем угадав приближение гибели, метались в стремлении спастись от неизбежного, но воздух вдруг превратился в жидкий огонь, кровь заливала зрачки выпученных от страха глаз и кожа лопалась от нестерпимого жара. Через мгновение все кончилось. В точном соответствии с законами физики малая частица большой когда-то планеты окончила свою жизнь, врезавшись в тело будущей жертвы венца эволюции и оставив на этом теле звездную рану - образованный взрывом кратер. Оплавившись и испарившись, каменный исполин запустил следующее событие бесконечной цепи. Разбуженный взрывом и землетрясением, последовавшим за ним, вулкан прорвался в месте удара небольшим потоком лавы, которая мгновенно превратила в раскаленный пар ледники, сорвавшиеся с вершин окружающих гор. Этот огненно-парящий ад продолжался несколько недель, но всему приходит конец, и вот уже дожди заполняют впадину, и вокруг небольшого острова образовалось глубокое озеро идеальной формы. Прошел не один миллион лет, сформировалась система стока и наполнения, мелкие ручейки и речушки превратились в артерии, снабжающие водоем, на остров нанесло ила и пепла, благодаря ветрам и птицам появились растения. Многие века зеркальная гладь смотрелась в небо, отражая только облака, несущиеся в вышине, и не было у этой красоты другого хозяина, кроме солнца днем и луны ночью. Но закон не дремлет - сюда пришли люди и снова, словно время повернулось вспять, и расстояния перестали иметь значение – порожденный метеором остров стал верой и правдой служить… войне…
* * *
Оазисы бывают не только в пустыне. Юные маги стояли на берегу небольшого идеально круглого озерца, расположенного высоко в горах. На окружавших его склонах не было снега и льда, они были покрыты травой и кустарником, маленький островок в самом сердце водоема порос густой растительностью, а красноватая, богатая железом вода оказалась теплой, даже горячей. Над поверхностью периодически били фонтаны гейзеров, сквозь громкий плеск которых слышался птичий гомон, в прозрачной воде отражалась синева неба и проплывающие облака.
- Любуйся, - Зуко был серьезен. – Озеро Гуайо – невероятно красивое и опасное.
* * *
- И чего в нем опасного? Милое место.
- Милое… На островке, на который ты смотришь и который по своим размерам не удостоен даже чести быть нанесенным на карту, находится тюрьма для опасных государственных преступников. Здесь отбывают наказание только граждане страны Огня. Выражение «попасть на остров Линь» давно стало нарицательным, этими словами матери пугают непослушных детей.
- Но доступ к нему открыт, разве здесь нельзя обойтись без мага воды? – Катара нисколько не жалела, что пришла сюда, просто недоумевала, глядя на ровную и спокойную на первый взгляд поверхность водоема.
- Можно, наверное, но вода в гейзерах горячая, да и водоворотов много, - принц усмехнулся и широким жестом указал на окрестности. – И потом, ты здесь видишь хоть одну лодку? Есть тоннель, проходящий по дну озера, через него пленникам и страже носят продовольствие, только я понятия не имею, где он.
Не успели маги ступить на созданную девушкой ледяную дорожку, как она разделилась на мелкие кусочки и поплыла у них под ногами, молодым людям пришлось срочно ретироваться. Катара задумалась на мгновение, а затем, явно приняв какое-то решение, хитро прищурившись, посмотрела на юношу.
- Ты когда-нибудь катался на пингвинах со снежной горки?
Зуко, широко раскрыв глаза от удивления, ошалело помотал головой в ответ. Он с трудом вспомнил как эти самые «пингвины» выглядят, а о возможности кататься на них даже и не подозревал, к тому же, парень не понимал, где она собирается взять эту загадочную птицу и как это может им помочь преодолеть водную преграду.
Спутница приблизилась к хлопающему ресницами юноше и, развернув его лицом к острову, зашла ему за спину, обхватив за талию левой рукой.
- На счет три прыгаем в воду. Одновременно. Тебе понравится, - она откровенно забавлялась. – Раз, два, три!
Как только ноги принца коснулись поверхности озера, их крепко сковало ледяным замком и в ту же секунду он с невероятной скоростью понесся навстречу ветру. Умелыми пассами девушка направляла их движение, на больших виражах обходя многочисленные водовороты и возникающие из ниоткуда фонтаны горячей воды. Ее звонкий смех, многократно отраженный от окружающих гор, сопровождал их полет, от которого у юноши захватывало дыхание и он, вдруг, почувствовавший себя свободным и счастливым, тоже что-то кричал, сам не понимая что, да это было и неважно. Брызги от бурунов, создаваемых куском льда, мчащимся по водной глади, окатили молодых людей, и они плавно въехали на берег, незаметно освободившись от ледяных оков. Зуко, продолжая смеяться, повалился на траву. Катара присела рядом.
- Это было просто… Я счастлив… Потому что ты рядом, потому что я скоро увижу маму, - он притянул к себе девушку и поцеловал. – Только… причем здесь пингвины…?
* * *
Островок был совсем невелик. Если честно, он был так мал, что Катара обошла его буквально за полчаса. Солнечные лучи пробивались сквозь густую листву, укладывая тени в резные узоры, ноги утопали в изумрудной шелковой траве, среди которой то тут, то там качались на тонких ножках белая кашка и нежные голубые колокольчики. От раскаленного полднем земного покрова пахло сеном и медом, стрекотали невидимые глазу кузнечики, выводили рулады певчие птахи. Разноцветные бабочки, перелетая с цветка на цветок, органично дополняли идиллию этого места. В самой середине леса возвышалась одинокая скала, поросшая мхом и грибами, столь же древняя, как и сам остров. Абсолютно дикое место, присутствие цивилизации ограничивалось только странными каменными колодцами, попадающимися на пути. Каждое такое сооружение имело металлическую конусообразную крышу, а сами они располагались в виде спирали, которая, начинаясь от центра, расходилась к краям острова, в чем девушка смогла убедиться, забравшись на вершину утеса…
- Я не вижу тюрьмы, - поинтересовалась она у помогавшего ей спуститься вниз принца.
- Она внутри, под землей.
- А эти колодцы…
- Это вентиляционные шахты. Они все разные, самая глубокая здесь, - Зуко указал на ближайший конус, возвышающийся неподалеку. – Нам надо найти самую маленькую.
- Но как … такое сооружение… это невероятно! – девушка все еще не верила, что подобное возможно, когда они вернулись на берег и подошли к окруженному кустами колодцу.
- О, это величайшее достижение инженерной мысли и мастерства зодчих великой страны Огня, - юноша полным сарказма голосом процитировал учебник истории, когда-то заученный им наизусть. – Этот каземат строили пленные…
* * *
Девяносто пять лет назад …
Затерянный в горах страны Огня остров многие века жил своей размеренной и спокойной жизнью. Его навещали только птицы, ветер и дожди, и лишь регулярная смена времен года напоминала о текущем мимо времени. За многие миллионы лет существования трудолюбивая вода вымыла из его основания все мягкие породы, образовав разветвленную сеть пещер, на его поверхности буйствовала растительность и находили временное пристанище перелетные птахи. И вот наступил день, когда в окрестностях этого никому доселе ненужного куска суши раздались человеческие голоса и крики вьючных животных.
- Господин, но почему именно это место? – министр исполнения наказаний всегда робел, когда ему приходилось перечить огненному лорду. – Оно труднодоступно…
- В этом его ценность, - Созин, которому после убийства друга и объявления войны всюду мерещились заговоры и предательства, удовлетворенно взирал на горное озеро. – Отдаленность добавит загадочности, а все, что непонятно, вселяет ужас. Это сооружение войдет в историю!
Строительство шло чуть более пяти лет. Многие из захваченных в плен в первые годы жестоких сражений сложили свои головы, не выдержав непосильного труда и жестокого обращения. Не жалели ни людей, ни животных, ни средств - все было положено на алтарь честолюбия диктатора. Лучшие инженеры страны разрабатывали системы водоснабжения, отведения стоков и вентиляции, маги воды неутомимо откачивали подземные воды, маги земли не покладая рук крушили камень и пробивали тоннели. Из-за уединенности тюрьмы и тщательно охраняемой тайны расположения места выхода на поверхность главной подземной галереи не требовалось много стражи, а хитроумная система шлюзов позволяла затапливать отдельные помещения, тем самым разрешая проблему смертной казни. Государственная темница получилась во всех смыслах удобной и неприступной, за весь срок ее существования еще ни одному узнику не удавалось самовольно покинуть ее пределы. Хозяину Огня Созину удалось-таки записать себя в летописи не только как «гениального политика и верховного главнокомандующего», «жесткого, но справедливого императора» и «покорителя земель восточных и южных», но и как «великого зодчего и государственного реформатора». Легко войти в историю, когда ты сам ее пишешь…
* * *
- Ну, что? Рискнем? – юноша привязал веревку к одной из опор конусообразной крыши и заглянул внутрь колодца. – Я - первый.
В каменной трубе было темно и влажно, ноздри щекотал легкий запах сырости и плесени, поднимающийся снизу. Катара спускалась осторожно, упираясь ногами в скользкие стены и с унынием глядя на все уменьшающийся квадрат голубого неба над головой. Подземелий она не любила, но осознание того, что там, во мраке, тебя ждут нежные и сильные руки любимого, грело душу.
- Т-с-с-с! – Зуко приложил палец к губам и осторожно продвинулся в глубь коридора, слабо освещенного закрепленными на стенах факелами, держа девушку за руку.
Предосторожность была излишней, бредя по длинным извилистым ходам, переходя с уровня на уровень, спускаясь все ниже и ниже к самому дну озера, молодые люди не встретили на своем пути ни одного человека, только бесконечные железные двери с огромными засовами и полуистертыми деревянными табличками, уведомляющими тюремщиков об имени и чине узника. Подкованные металлом сапоги принца гулко отбивали мерный ритм по каменным плитам пола, и даже эти звуки, усиленные слабым эхом, не вызвали беспокойства у стражников.
- Почему здесь нет охраны? – Катара шла за юношей, стараясь держаться как можно ближе и вертела головой в разные стороны, читая надписи.
- Им не о чем беспокоиться, все воины сосредоточены внизу, у тоннеля, а сюда они поднимаются только для того, чтобы раздать арестантам паек.
- А если кому-то станет плохо и потребуется врач?
- А кого это волнует? – тяжелый тоскливый взгляд исподлобья. – Да здесь и нет лекарей. Не предусмотрено штатом…
- Откуда ты все это знаешь? – она просто не верила, что так жестоко можно обращаться с людьми.
Зуко остановился, откинул челку со лба и открыто и пронзительно уставился прямо в глаза Катары.
- Это – моя страна. Я воспитывался как наследник всего, что в ней есть. Эта тюрьма тоже входит в «достояние» моей родины. Вот так!
- Но ты… ты должен что-то с этим сделать…, - умная девушка поняла даже то, о чем сказано не было, что осталось между слов.
Принц усмехнулся, не отводя взгляда, и, словно вспомнив о чем-то, провел левой рукой по шраму. Повисла неловкая пауза. Спутница подошла к парню и, взяв его ладонь, прижала ее тыльной стороной к своей щеке.
- Все будет хорошо, - она могла сказать, что ей не важно кто он, кто его отец, что она любит его просто потому, что он есть, и еще многое и многое, но все слова казались не к месту, какими-то лишними, пустыми и банальными. – Пойдем.
Нужная им камера оказалась на самом нижнем ярусе, что было к тому же еще и опасно, так как в тишине юные маги слышали приглушенные голоса охранников, перемежающиеся редкими вспышками громогласного хохота. Перед самой дверью юноша замер, словно опасаясь вспугнуть удачу, ведь через мгновение он увидит самого дорогого человека, которого не видел более семи лет, и бережно провел пальцами по лаконичной табличке. «Урса», и больше ничего, ни звания, ни рода. Озай не собирался афишировать тот факт, что его жена – государственный преступник, ведь в благородном семействе не может быть постыдных тайн и убийств. Хорошо смазанный затвор без единого звука покинул свое ложе и впустил путников внутрь маленького помещения. Камера была пуста…
* * *
Тесная комнатка еще хранила следы своей хозяйки. Догорающий на стене факел, забытые вещицы и тонкий аромат благовоний - все говорило о том, что пленница покинула свою темницу совсем недавно и при этом очень спешила. Зуко, в одночасье потеряв силы, присел на одиноко стоявший в центре помещения табурет, запустил руки в волосы и, уставившись в пол, принялся мерно раскачиваться.
- Не позволяй отчаянью победить тебя, - прошептала девушка, осторожно поцеловала юношу в макушку и оглянулась вокруг, словно старые базальтовые стены могли им чем-то помочь.
Ничего особо примечательного она не нашла, тюрьма как тюрьма – обычный каменный мешок, жесткая лежанка, кособокий стол и табурет, вот и все убранство. Единственное, что привлекло внимание - это расположенный в самом углу, слегка возвышающийся над полом колодец и странное отверстие в стене под самым потолком. Какой-то смысл в этой дыре, конечно же, был, но Катара, сколько не вглядывалась, так и не смогла понять ее предназначение. Повинуясь непонятному порыву, юный маг при нечетком свете затухающего факела стала миллиметр за миллиметром осматривать стены, но все, что она нашла – это едва заметный иероглиф, нацарапанный на одном из булыжников, из которых были сложены борта колодца. «Вода, - прочитала девушка. - Это может значить что угодно, но вряд ли была необходимость помечать таким образом источник…».
- Не занимайся ерундой! – принц увидел, как она склонилась над кладкой. – Все бесполезно! Мы опоздали!
Потеряв всякую осторожность, Зуко кричал в полный голос и, вскочив в припадке ярости, разбил незамысловатое творение мебельщиков о стену, попутно смахнув со стола керамический кувшин с водой, глухо ударившийся о каменные плиты пола и разлетевшийся на сотню мелких черепков. Ответом на его тираду стали быстро приближающиеся тяжелые шаги в коридоре и приглушенные голоса охранников.
- Что это было, Денг? Ты слышал? – раздалось у самой двери, молодые люди замерли в замешательстве и, поняв, что через мгновение их присутствие здесь будет обнаружено, не сговариваясь, прыгнули в колодец…
Раздался далекий металлический скрежет, и размеренный звук работающих механизмов наполнил помещение, уровень воды стал резко понижаться и вскоре маги стояли на самом дне.
- Ты бы поменьше увлекался рисовой водкой, а то мерещится уже всякая чепуха. Это насосы заработали, воду меняют… пошли…, - этого разговора ни Зуко, ни Катара уже не слышали, они разглядывали найденный среди ила, покрывавшего решетку дна, металлический футляр. Удивление их было так велико, что они даже не сразу заметили, как из отверстия в стене ударил напор и колодец стал вновь заполняться…
* * *
«…Зуко, сынок, я надеюсь, что ты когда-нибудь прочитаешь это послание. Вот уже много лет, как я не видела твоего лица, но каждую ночь ты приходишь ко мне во сне, мой родной, мой любимый. Я взываю к Великим Духам, что бы они хранили тебя, я никогда раньше столько не молилась, как теперь. Прости меня, мой милый, ты был слишком мал тогда, чтобы понять, чтобы осмыслить… Все, что я делала, я делала только ради тебя, и все эти годы верила, что однажды смогу прижать тебя к своей груди, но судьба распорядилась иначе. Сегодня мне не принесли завтрак и обед, это может означать здесь лишь одно, что дни мои сочтены, но я не могу уйти, так и не открыв тебе всей правды. Той памятной ночью, когда мы вынуждены были расстаться, Азула рассказала, что дед приказал убить тебя, дабы восстановить справедливость. Не суди его строго, твой отец осмелился претендовать на трон, обвиняя своего брата в трусости и бездетности. И Азулон принял решение. Я пошла к нему, пытаясь отговорить его и вымолить твою жизнь, но перед дверью императорских покоев столкнулась с Озаем. Твой отец протянул мне поднос с чаем и попросил отнести его Хозяину Огня, в чае был яд… Я даже не успела понять, что произошло, когда в комнату ворвался мой муж в сопровождении стражи и обвинил меня в убийстве. В обмен на твою жизнь я согласилась не обличать истинного преступника и была заключена в эту тюрьму, стражникам же повезло меньше…
Вот и все, мой милый… Прощай, сердечко мое, как много я готова отдать, только бы увидеть тебя еще раз перед смертью, но, видно, не судьба. Я люблю тебя, родной мой и всегда буду рядом. Ты только живи, сынок, только живи…

твоя мама…»
* * *
Пергамент выпал из дрожащих рук, Зуко прислонился к стене и пытался унять текущую без спроса по щекам влагу. Катара подхватила послание и впилась взглядом в текст, слова расплывались, и через мгновение она сама уже ничего не могла разглядеть из-за застилавших глаза слез. Девушка подошла вплотную к принцу и, обхватив его лицо ладонями, принялась покрывать поцелуями.
- Не смей, слышишь, не смей отчаиваться! – ее сердце разрывалось от боли, хотелось обнять любимого крепко-крепко и никогда не отпускать, защищая от всех и вся, но так не бывает… - Она жива! Я чувствую это! Слышишь?
- Стража! Они должны знать! – дверь, встретившись с подошвой сапога, жалобно и тонко взвизгнув, распахнулась и вот уже твердые шаги уверенного в своей правоте человека оглашают тишину тюремного коридора.
Когда Катара догнала спутника, тот прижимал одного из охранников за горло к стене, тогда как второй уже лежал поодаль без чувств.
- Мой господин, пленницу забрали от нас сегодня утром, а куда, я не знаю, поверьте! – воин задыхался, и слова его больше напоминали хрип, нежели членораздельную речь.
Хватка принца ослабла, и обессиленное тело рухнуло к его ногам, человек корчился на холодном полу от боли, с шумом вдыхая затхлый воздух подземелья.
- Где выход? – девушка сидела на коленях перед поверженным врагом и осматривала его ожоги, пыталась понять, жив ли он. Убедившись, что он просто потерял сознание, она переместилась ко второму стражнику и, ослабив его камзол, укоризненно глянула на юношу. – Зачем так жестоко?
- Вход в тоннель перед вами, госпожа, - в голосе раненого послышались нотки благодарности. – Только без магии земли его не открыть, а конвой с провизией прибудет завтра.
Катара даже зажмурилась, ожидая вспышки ярости и гнева, сопровождаемой, как всегда, дымом и пламенем. Но было подозрительно тихо, только сильные руки приподняли ее над полом и поставили на ноги.
- Мы не можем опоздать еще раз, - уверенный голос, спокойные движения, и вот уже разделенная энергия, послушно следуя указанным ей магом путем, превратилась в молнию.
Треск, грохот - и сквозь огромный пролом, зияющий в кладке стены, потянуло свежими ароматами леса и луга…
После полумрака подземелья даже неяркое закатное солнце слепило глаза, внизу простирались луга, заросшие высокой изумрудно-зеленой травой, а за ними темнела стена высоких и стройных деревьев. Тоннель вывел путников к подножью каменной гряды, и теперь она возвышалась над ними, словно огромный исполин, раскрашенный катящимся за горизонт светилом в кроваво-красные тона. Ноздри щекотал дурманящий запах меда и летнего вечера, и молодым людям подумалось, что, наверное, именно так пахнет свобода…
Сквозь звон цикад послышалась чья-то тяжелая поступь и шум крыльев, навстречу юным магам вышла оседланная птица, невесть как оказавшаяся в этих местах, подойдя ближе, она присела, словно приглашая их поудобней разместиться в седле. И уже поднявшись ввысь, Катара увидела стоявшего на земле и глядящего им вслед колдуна Вонга, и, помахав старому знакомому рукой в ответ, сильней прижалась к собственному могучему магу… Черная птица увозила своих седоков на восток, на встречу новому дню и новым событиям. Их ждала столица царства Огня…

Глава 9. В гостях

В предрассветной мгле двое молодых людей, словно воры, прокрались вдоль дворцовой стены и, не будучи замеченными, проскользнули мимо стражников. Сделать это было совсем нетрудно, так как один из ночных посетителей еще в детстве исходил эти места вдоль и поперек. С замирающим от страха сердцем Катара двигалась по освещенным факелами коридорам, все здесь было чужим и зловещим. Изобилие черно-красной символики, встречающиеся на каждом шагу флаги и гербы, витиевато вплетенные в орнаменты, украшающие стены – все это тревожило душу, а в памяти всплывали самые грустные моменты жизни. Так близко к своему главному врагу девушка не была никогда. И эта близость пугала и восхищала одновременно. Тихо скрипнула дверь, и темная комната поглотила гостей, на мгновение подарив им обманчивое чувство защищенности.
- Что будет, если нас поймают? – пока Зуко занимался свечами, Катара стояла у стены и оглядывалась вокруг.
«Так живут принцы… О, Великие Духи…, - от неожиданно пришедшей в голову мысли, внутри натянулась противно звенящая струна, руки и ноги похолодели, голова закружилась. – Я ведь ему не ровня. И никогда ей не стану. Я…».
- Ничего. Это если обнаружат меня. А вот тебя надо спрятать, - юноша подошел к собеседнице, заглянул в синие глаза и, прочитав всю гамму чувств, отраженных в них, крепко сжал тонкую ладонь. – Не бойся, тебе ничего не угрожает. Ты вся ледяная. Иди ко мне.
От тепла его тела противная дрожь ушла, но горькое ощущение собственного несовершенства никуда не делось и казалось, что оно поселилось в ее душе навсегда.
- Я же не вещь, как ты собираешься меня «прятать»? – Катара отстранилась слишком поспешно и нарочито, что не могло не остаться незамеченным.
Кинув на подругу удивленный взгляд, юноша покинул помещение, так и не удостоив ее ответом.
* * *
Опоры кровати, украшенные затейливой резьбой в виде позолоченных драконов, огромный гардероб у стены, набитый дорогой одеждой, бюро, туалетный столик с большим зеркалом в бронзовой раме, малахитовая шкатулка с драгоценностями и чернильница, полная свежей туши – всё замерло на своих местах, словно ожидая возвращения хозяйки. Старая фамильная реликвия – изящная ширма из тиса и тонкой рисовой бумаги с филигранно прорисованной художником цветущей сакурой - нисколько не изменилась за эти годы. Всюду – стерильная чистота и свежесть, чьи-то заботливые руки смахнули пыль даже с портрета некогда благополучной семьи, от которой не осталось и следа. Свежесрезанные цветы в вазах наполняли помещение благоуханием и создавали иллюзию жизни. Тяжелый балдахин красного шелка с золотыми кистями, подушки, набитые легчайшим пухом, атласные простыни, приятно ласкающие усталое тело, все как всегда, как будто и не было этих лет. Ничего не изменилось здесь, кроме женщины, стоящей у окна. Она вернулась, пусть не по своей воле и ненадолго, но все-таки она сейчас дома и смотрит на светлеющее небо, как тогда, когда она была счастлива.
Убаюканная бархатом темноты и погруженная в свои мысли Урса не сразу услышала осторожные шаги за дверью, а когда та тихо скрипнула плохо смазанными петлями, реакция была мгновенной – одно движение, и вот уже опустившийся вниз полог скрыл ее от посторонних глаз. Незваный гость замер, вслушиваясь в звенящую тишину. Женщина затаила дыхание, вошедший оставался невидим, сколько не вглядывалась она во мрак сквозь прорезь в занавесе. И вдруг сердце матери затрепыхалось в груди подобно птице, ледяная рука сжала горло, на грудь навалилась едва переносимая тяжесть, она зажала рот ладонями и впилась зубами в нежную кожу, опасаясь выдать свое присутствие. «Мальчик мой…», - она не видела его, но знала, чувствовала, и не могла поверить, что сын рядом…
* * *
Зуко не любил эту комнату и бывал здесь редко, но не потому, что боялся гнева отца, просто каждый визит сюда вызывал боль, тонкой иглой надолго застревавшую в сердце. Сегодня же что-то смутило его, к привычному запаху цветов и мебельного воска примешивался слабый, едва уловимый аромат благовоний, вот уже многие годы несвойственный этому месту. Списав все на свою усталость, юноша зажег одинокую свечу и занялся делом, он спешил, ибо задача перед ним стояла непростая, а времени оставалось мало…
* * *
Сквозь пелену застилавших глаза слез, Урса вглядывалась в родные черты. Она узнала бы его из миллиона, даже если бы прошло двадцать, пятьдесят, сто лет. Женщина не замечала уродующего лицо сына шрама, она с обмирающим сердцем ловила взгляд золотистых глаз, любовалась, как сильные руки ловко и споро орудуют, вынимая один за другим ее наряды, а когда, достав из шкатулки заколку, юноша улыбнулся сам себе, желание выйти из укрытия стало просто непреодолимым. Но слова мужа, произнесенные накануне, давали силы терпеть. «Если станет известно, что ты во дворце, Зуко не жить, - как молитву повторяла она, борясь сама с собой. – Озай знает, чем шантажировать меня, и он сделает это, несомненно сделает». Приведя комнату в первозданный вид, принц огляделся и вполне довольный увиденным погасил свечу и вышел, бережно прикрыв за собой дверь. Когда в коридоре затихли осторожные шаги, Урса в изнеможении повалилась на кровать, и, не будучи в силах более сдерживать душившие ее рыдания, вцепилась зубами в тонкий батист подушки…
* * *
- Вот. Это одежда моей матери, переодевайся, - Зуко как вихрь ворвался в комнату, небо за окном просветлело, и лучи восходящего солнца уже позолотили вершины дворцовых башен, скоро все проснуться, надо было успеть завершить задуманное.
Катара, робко сидевшая на краю постели, подняла на юношу заплаканное лицо. Ничего не понимая, принц подошел ближе, опустился на колени и попытался погладить ее по щеке. Девушка отвернулась, оттолкнула его руку, резко поднялась и, прижав платье к груди, молча замерла у зеркала.
- Да что с тобой? - ничем не заслуживший такого обращения парень, вполне обоснованно злился. – Что не так?
В ответ - лишь гробовое молчание. Зуко пересек комнату и положил на стол заколку для волос и большую деревянную шкатулку, на подругу он смотреть избегал, не понимая, как реагировать на ее поведение.
- Тут всякие девчачьи штучки - краска для лица, я ста… позаимствовал это у Тай Ли, - и тут его взгляд наткнулся на самодельный портрет, на котором он был изображен под руку с Мэй. Катара, не отрываясь, смотрела на рисунок. – Не бери в голову - это прошлое! – картинка полетела на пол…
* * *
Из глубины большого зеркала на нее смотрела красивая, с тонкими благородными чертами и бледной кожей девушка, в которой Катара с трудом узнавала вчерашнюю девчонку из южного племени воды. Легкие тени на веках и черные стрелки делали и без того большие глаза просто огромными, изменился даже их цвет, теперь они казались сине-серыми, ресницы словно стали еще гуще и длиннее. Тонкая рисовая пудра скрыла многолетний загар, свойственный всем ее сородичам, а нежно-розовая помада выделила идеальный изгиб губ, которому могла позавидовать любая записная красавица. Красно-розовое платье Урсы, украшенное по подолу и вороту золотой вышивкой, пришлось ей точно впору, шаровары тонкого шелка и атласные туфельки дополняли ансамбль. Выделив широким атласным поясом тонкую талию, девушка занялась прической. Принесенная принцем заколка являла собой образчик ювелирного мастерства, простой и лаконичный узор - ничего лишнего и вычурного. Таких дорогих вещей девушка не носила никогда, но, вопреки своим отнюдь не веселым мыслям, чувствовала себя в этом наряде свободно и уютно, словно была рождена для подобного существования. Высокий воротник вынуждал держать голову гордо поднятой, а спину прямой, что окончательно завершило перевоплощение. Кинув последний взгляд на свое отражение и расправив пряди иссиня-черных волос, Катара подошла к кровати, на которой, не снимая одежды, прямо поверх покрывала дремал юноша. Вдоволь налюбовавшись на спящего, а потому особенно милого парня, она осторожно дотронулась рукой до его плеча.
- Ваше Высочество, - она не могла объяснить в тот момент, почему обратилась к нему именно так. – Принц Зуко, все готово, можете оценить результат.
- Чего Вы хотели и как посмели…, - спросонья он пытался сообразить, кто стоит перед ним, и успела ли спрятаться Катара.
Визитерша улыбнулась и, сложив руки домиком под подбородком, поклонилась своему господину. Золотые глаза расширились от удивления, а через мгновение в них уже плясали веселые бесенята…
* * *
- Ты обманул меня! – Урса, всегда учтивая и покорная Урса, показала свой характер. Сейчас она не упала ниц, а стояла перед Хозяином Огня в полный рост, вызывающе глядя ему в лицо. – Зуко во дворце! Я хочу видеть сына!
- И что же тебе мешает? Я тебя не держу. Иди, - известие о возвращении принца дошло до него за минуту до появления жены, перепуганный слуга сообщил, что Его Высочество находится в своей комнате вместе с неизвестной гостьей.
- Но вчера ты сказал…
- Я от своих слов не отказываюсь, - с удовлетворением глядя, как женщина, теряя самообладание, опускается на колени, Озай улыбнулся. – Его жизнь в твоих руках. Ведь так было всегда, не правда ли?
- Я могу хотя бы встретиться с дочерью?
- Это - пожалуйста, - тихий и вкрадчивый, его голос всегда диссонировал с жестоким и властным характером. – А теперь - убирайся! И что бы не одна живая душа, кроме Азулы, не знала о твоем пребывании здесь!
Дождавшись, когда дверь тайного хода вернется на прежнее место, император позвал стражника.
- Принца Зуко и принцессу Азулу ко мне. Немедленно!
* * *
- Главная твоя задача – не попасться на глаза Азуле и девчонкам, - пройдя по бесконечным извилистым коридорам, молодые люди приближались к тронному залу. – Жди меня здесь, я скоро.
«Пора брать пример с сестренки, а значит, быть хитрым и расчетливым», - Зуко набрал полную грудь воздуха, словно собирался нырнуть, и уверенно вошел в предупредительно распахнутые стражниками двери. Как и подобает учтивому сыну, принц опустился на колени и склонил голову.
- Как ты посмел самовольно покинуть дворец! Твоя мать мертва, незачем беспокоить ее память!
- Отец, Вас ввели в заблуждение, я ушел, что бы лучше узнать свою страну, посмотреть, чем живет простой народ. Или я пленник? – быстрый пронизывающий взгляд, вызывающе едкий тон в конце фразы и, снова, как ни в чем не бывало, выражение полнейшего смирения в позе и жестах.
Озай удивленно приподнял бровь, недоумевая, своего ли сына он видит перед собой…
Азула еще издалека заметила незнакомку, со скучающим видом рассматривающую картины в изобилии украшающие стены. Девушка нисколько не заинтересовала ее, куда больше принцессу заботило неожиданное возвращение брата и предстоящий разговор с отцом в его присутствии, и все это после того злополучного боя у реки. Однако, уже миновав праздношатающуюся по дворцовым коридорам девчонку, Азула обернулась. Цепкий взгляд уловил что-то очень знакомое и опасное в ее чертах, но, увидев удаляющуюся спину, принцесса не стала возвращаться и затевать ненужный, может быть, разговор. Хозяин Огня ждать не любил…
- Отец, я уверена, что Его Высочество направлялся на поиски Урсы, - вот так, словно речь шла о женщине, не имеющей к ней никакого отношения. – Я предприняла попытку его остановить…
- Остановить?! Ты пыталась меня убить! – видя, как поморщился отец при этих словах, Зуко продолжил. – Откуда ты вообще можешь знать, куда и зачем я шел?!
- Мне сказала Мэй! – девушка уже осознала всю невыгодность своего положения, слова подруги к делу-то не пришьешь.
- А больше она тебе ничего не говорила?! – юноша понял, что одержал маленькую победу. Ему, может быть, и не поверили, но предъявить ничего не смогли, значит, по крайней мере пока репрессий можно было не опасаться.
«Хорошо, что охранники тюрьмы промолчали, и…», - мысли принца прервал раздраженный голос Озая, разговор перешел на скользкую и нежелательную тему.
- Прекратите эту свару! – он был так зол, что даже слегка привстал над троном. – Ты вернулся – и это хорошо! Кто та особа, что пришла с тобой?
- Она – мой друг, - выразительный и недвусмысленно-насмешливый взгляд сестры разозлил юношу не на шутку и неожиданно для самого себя он ляпнул: – Ну… не совсем друг, она – моя невеста!
Если бы посредине тронного зала сейчас начал бить фонтан или стала извергаться лава, то это вызвало бы гораздо меньшее удивление. Хозяин Огня поднялся в полный рост и, нервно дернув шеей, шумно сглотнул. Но сын не отводил взгляда, а в его глазах горел огонек вечного упрямства.
- Ты намерен вступить в брак? Сейчас?...
- Госпожа! – неожиданно подошедший сзади солдат заставил Катару вздрогнуть и обернуться. – Пройдемте. Вас вызывают.
Осторожно ступая по отполированным плитам каменного пола, маг воды бесшумно вошла в помещение и с обмирающим сердцем опустилась на колени по правую руку от принца, благоразумно решив находиться подальше от его сестры. Девушка не поднимала головы, опасаясь, что враг прочтет на ее лице все, что она о нем думает и чего ему сейчас желает. Озай, все еще находясь под впечатлением от услышанного, спустился и, подойдя вплотную к гостье, жестом приказал ей подняться. Получив чувствительный тычок от любимого, Катара встала на ноги, опустив глаза долу. Но мужчину это не устраивало, и, приподняв за подбородок лицо девушки, он принялся изумленно ее разглядывать.
«А он не промах. Девчонка необычайно красива и горда…, - кроме гордости опытный интриган и политик уловил в ее взгляде и другие чувства, от которых похолодела спина. – Надо узнать о ней все, и чем быстрее, тем лучше…».
- Как тебя зовут, дитя? – тихий голос завораживал и словно гипнотизировал собеседника.
- Ката, Ваше… Величество…
- Хорошо, Ката. Завтра мы дадим семейный обед в честь будущей жены принца Зуко и назначим день свадьбы, - расширившиеся до нельзя зрачки девушки несколько озадачили его, Хозяин Огня вернулся к трону и, не оборачиваясь, махнул рукой. – А теперь все убирайтесь вон!
Еще не один час властитель восседал на троне, подперев голову сложенными в замок руками. Он размышлял. И чем дольше он это делал, тем меньше ему нравилась будущая невестка…
* * *
В общем-то, все обошлось достаточно благополучно, и последнее происшествие сошло ей с рук, вот только… Только принцессу не оставляло чувство, что эту девчонку она уже где-то видела. Встретившись с подругами, Азула поспешила донести до их ушей «радостную» новость.
- Завтра праздничный обед в честь помолвки Зузу. Вы приглашены, - обыденность, с которой это было сказано, значила вовсе не пренебрежение судьбой брата, а являла собой хорошо продуманный и отточенный прием – принцесса хотела развлечься.
Исподволь глянув на Мэй и с удовлетворением заметив, как румянец заливает ее щеки, Азула, будничным тоном, как бы промежду прочим, добавила:
- Вы еще не видели его невесту? Хороша. Только имя подкачало, - эффектная пауза, не оставшаяся незамеченной вспышка недоумения в глазах подруги и, наконец, решающий удар: – Ката.
- Дурацкое имя, - пробормотала Мэй с трудом «удержав» лицо.
Тай Ли переводила взгляд от одной девушки к другой, в глубине души восхищаясь принцессой, хоть и не понимала, как можно быть такой жестокой…
- На сегодня все обошлось. А завтра… посмотрим, может быть, я найду маму еще до наступления утра, - двое молодых людей вполголоса переговаривались в укромном уголке сада, возле дерева, одиноко стоявшего на берегу небольшого пруда.
Сакура давно отцвела, и сейчас на ее ветках наливались соком кроваво-красные вишни, теплый ветер гулял в листве, от воды веяло прохладой.
- Зачем ты сказал отцу, что я – твоя невеста? - Катара не очень-то и сердилась, такое заявление где-то было даже приятно, но она не понимала, как теперь себя вести. – Это, по меньшей мере, безрассудно и привлекло ко мне усиленное внимание, ты же хотел добиться обратного этим переодеванием!
«Зачем? Если бы я знал! Как всегда хотел что-то кому-то доказать, - Зуко посмотрел на девушку и улыбнулся. – Ну и пусть! Я даже рад, что так вышло».
- А разве я солгал? – он притянул Катару к себе, заглянул в глаза и, словно одержимый, пытающийся добровольно утонуть в этой синеве, поцеловал, жарко и неистово.
Она ответила, потому что не могла не ответить, и только когда дыхания уже почти не осталось, и кровь закипела в венах, окончательно туманя разум, влюбленные ослабили объятья…
- Фу… как это… вульгарно! – Мэй, сложив руки на груди, презрительно поморщилась.
- Это так… красиво… так … по-настоящему … так … поэтично, - Тай Ли уперев сжатые кулачки в подбородок, округлив огромные глаза умиленно смотрела на целующуюся парочку. – Мэй, не будь так строга, не всем дано изображать из себя холодную лягушку, для этого нужен определенный талант.
Только Азула, воздержавшись от обычных ехидных комментариев, молча наблюдала за братом, впервые в жизни она поняла, что завидует ему …